Новости
Статься присяжного адвоката Марко Пильв «Прослушивание общения адвоката и клиента –недопустимо»
В интернет изданиях Eesti Päevalehe и Delfi опубликовали 9-ого декабря 2016 статью Марко Пильва по теме «Прослушивание общения адвоката и клиента – недопустимо».
Общественности снова стала известна история о том, как в одном криминальном деле выяснилось, что следовательские органы применяли оперативно-розыскную деятельность в отношении адвоката, фиксируя его встречи с клиентом, и также отслеживая его и после начала встречи.
К сожалению, это грустно, что таких случаев, когда среди материалов криминального дела зафиксированной внутренней коммуникации посредством слежки между адвокатом и клиентом больше, чем опубликованных документов. Это не очень типичное и массовое явление, но тем не менее проблема остро ощущается.
Если говорить упрощенно, то у суда есть возможность не принимать в такой ситуации доказательства, либо принять их, как материал по криминальному делу, но опубликовать позицию по недопустимости их использования только в судебном решении. По оценке автора статьи, подобным образом собранные доказательства не могут быть разрешенными, и поэтому не должны быть изначально принятыми – суд вообще не должен быть осведомлен о содержании доказательств, которые собраны незаконным путем, и на которые невозможно опираться при вынесении судебного решения. Обратная логика остается непонятной, зачем суду начинать рассматривать собранные путем отслеживания доказательства, чтобы удостовериться в их незаконности. Это аналогичная ситуация с историей болезни человека, что является конфиденциальной информацией. Ведь так не действует, что мы сперва почитаем историю болезни человека, а потом решим, должна ли быть такая информация секретной, или все же ее могут все прочитать.
В случае если суд не примет доказательства, или примет и признает в судебном решении их незаконность, все равно невозможно на их основании постановить обвинительный приговор. Однако, к сожалению, это не решает главной проблемы. Независимо от того, как решит суд поступать с этими доказательствами, органы розыска через отслеживание внутренней коммуникацией адвоката и клиента в любом случае получили доступ к конфиденциальной информации.
Естественно, эта информация с точки зрения криминального расследования может содержать очень важную информацию. Другими словами, признание доказательств недопустимыми не отменяют факта, что розыскные органы получили доступ к той информации, к которой у них не должно быть доступа, и в криминальном расследовании у них есть возможность использовать ее в своих целях (например, при планировании других процессов производства, при формировании производственной тактики и т.д.). То преимущество, которое будет получено прокуратурой, зависит от того, какова ценность полученной информации.
В общей сложности, органы расследования ничем не рискуют, действуя таким образом, потому что в худшем случае суд просто не примет эти доказательства на рассмотрение, или в последнем судебном решении объявит их противозаконными. В то же время органы расследования в ходе слежения и прослушивания узнали данные, которые могут использовать в ходе дальнейшего делопроизводства. Поэтому царит такая ситуация, что от наблюдения и прослушивания внутреннего общения адвоката и клиента можно скорее выиграть, чем проиграть, что в правовом государстве не должно быть приемлемым.
Действующие регуляции нуждаются в ревизии по этой части. Прежде всего, нужно исключить возможность того, чтобы органы розыска следили за общением адвоката и клиента. Во вторых, нужно ввести четкий порядок, который бы обеспечил реальную ответственность за незаконное/непозволительное преследование также, как и в случае ответственности за обычные незаконные действия физического лица.
С полной версией статьи можно ознакомиться здесь.
Подпишись на рассылку LEADELL
